От первого лица
10 мая 2021 года исполнилось десять лет с начала третьего этапа кругосветной трансарктической историко-географической экспедиции «Путь Ориона», которую ивановские путешественники осуществили во главе с Олегом Волынкиным.
10 мая 2011 года они стартовали из Плёса, взяв на борт десять воспитанников Иваново-Вознесенского морского кадетского корпуса. Дети прошли с мореплавателями две тысячи километров – до Петербурга. Из Северной Пальмиры путешественники отправились только своей командой из шести человек. В Исландии их осталось пятеро: по уважительной причине из экспедиции выбыл механик. В Гренландии – уже трое: по личным мотивам команду оставили ещё два участника. В Канаде экипаж дополнил Майкл (Михаил) Глан, который шёл на тримаране до Аляски.
Пройдя полярные воды Европы, Северной Америки и Азии, тримаран «Русь» обогнул шапку Земли и впервые в мировой практике осуществил кругосветное плавание в арктической зоне Земли. Путешествие заняло 148 дней…
Чтобы услышать рассказ о ходе экспедиции из первых уст, наша газета обратилась к самому О.В.Волынкину. Олег Викторович, приятно удивившись, сразу согласился встретиться. А в ходе беседы оказался как растроганным, так и откровенным, рассказчиком, ответившим на все вопросы.
Где сейчас легендарный тримаран «Русь»?
К сожалению, легендарный тримаран «Русь» находится сейчас в Бразилии. Шесть лет тому назад мы ушли из Плёса во вторую кругосветную экспедицию, прошли через Чёрное море, Средиземное, Атлантику, пересекли экватор и зашли в Бразилию. Но там меня ждало страшное известие о том, что супруга больна раком… И много что с той экспедицией оказалось связанным… Мы вынуждены были приостановить её именно в Бразилии. Там наш тримаран остался на хранение. Два года я знал, что он ещё хранится. О сегодняшнем его состояние я уже не знаю.
Если вдруг ваша команда опять соберётся в путь, вы создадите точно такой же тримаран или уже усовершенствованный его вариант?
Положа руку на сердце скажу так: только такой, как был, ничего не привнося. Тот тримаран на протяжении десяти лет перед Арктической кругосветной экспедицией претерпел изменения в длине, толщине баллонов, настиле. И когда мы уходили в завершающий проект по Северному Ледовитому океану, он был уже идеален во всех аспектах. И-де-а-лен! Его дорабатывать уже не стоило.
Что вы доказали Арктической кругосветкой?
Во-первых, доказали то, что мы – настоящие мужики. Это самоутверждение, прежде всего. А потом уже историческая, этнографическая, географическая и другие составляющие.
На сегодняшний день мы остаёмся уникальными в том, что ни до нас, ни после нас никто не прошёл вокруг света в арктической зоне нашей планеты на резиновом, как кто-то выражался, «матрасе». Я этому очень рад и благодарен своим ребятам, а также тем, кто нам помогал.
Не мы хорошие, абсолютно – нет. Мы просто сумели по-мужски выполнить эту работу. Больше половины успеха принадлежит тем, кто верил в нас. Ведь 99 процентов знакомых, когда мы уходили в море, предрекали нам неудачу – что мы не дойдём, потерпим крушение, от нас пойдут сигналы SOS, нас будут спасать вертолёты, ледоколы и так далее, и так далее. Все думали, что у нас провальная авантюра и поэтому от нас отвернулось много людей – бизнесменов и тех, кто бы хотел быть рядом.
Поэтому я вспоминаю добрым словом Алексея Владиславовича Шевцова. Удивительный человек! Он верил в наш проект и сказал: «Я с вами».
И ещё, когда мы ещё готовились к экспедиции, к нам на борт в Плёсе пришли генеральный и финансовый директоры русско-итальянской компания «Трето», которые хотели посмотреть окрестности Плёса. В ходе прогулки по Волге, когда я рассказал им, к чему мы готовимся, они заявили, что хотят быть в качестве генеральных партнёров и дали деньги на двигатели.
Итак, 10 мая 2011 года…
Итак, 10 мая. Плёс. Огромное количество людей. Дети – десять воспитанников морского кадетского корпуса. Те самые, которые ступили к нам на борт и прошли до Петербурга. (Глубоко вздыхает.) Я сейчас вздыхаю вот почему. На какую же авантюру я пошёл! Как же родители доверили мне своих детей, чтобы на парусном тримаране, на палубе пройти две тысячи километров! Я сейчас очень благодарен родителям за это доверие! Их дети прошли по рекам и каналам Северо-Западной части нашей России, через Онежское и Ладожское озера, которые настоящие моря. В конечном итоге, мы прекрасно добрались до Петербурга, детишки поехали домой, а мы через Балтику, Норвегию, Фарерские острова, Исландию, Гренландию, полярную Канаду, Аляску – до Чукотки, до Анадыря.
Кажется, всё хорошо и здорово, великолепно и быстро. Нет, на самом деле всё было не так гладко.
Эстонцы
Напомню, в 2010 году было изумительно отвратительное по температуре лето – повсеместные пожары. Мы не придали этому обстоятельству нужного значения, а зря. Наш тримаран, пневмобаллоны, получили тогда огромное количество повреждений. Надо было всё время поливать их водой, а мы этого не делали. Поэтому они потрескались. Потом – хранение в зимний холод. А весной, когда мы их накачали, они потихоньку начали травить и в полной мере дали о себе знать в Балтийском море.
Поэтому были вынуждены по ветру уйти в Эстонию (сначала в Хаапсалу, затем в порт Кярдла. – «Плёс.вед.») и там капитально ремонтировать наши баллоны. Об этом раньше никто не знал, и думали, что мы пришли в Эстонию с целью увидеть эксклюзивные пейзажи этой, на мой взгляд, хорошей страны. Но было всё не так.
Должен сказать, что эстонцы прекрасные люди. Я очень люблю и ценю их. Мы пробыли в Эстонии почти полторы недели. На это время эстонцы предоставили нам гостиницу, питание, технику, транспорт и всё необходимое для ремонта гондол. Спасибо им огромное!
В Исландии
После восстановления гондол мы вышли в открытое море, зашли в Копенгаген и, уже не заходя в города, взяли курс на Фарерские острова. Великолепно преодолели часть Атлантического океана и пришли в Торсхавн, столицу Фарерских островов. После этого последовал длительный переход до Рейкьявика.
В Рейкьявике мы пробыли достаточно долго, потому что знали о прохождении циклонных ветров с юга на север. Это – шквальные шторма, которые для нашего тримарана пагубны. Шансы выжить в них мизерны, мы могли бы все погибнуть.
Поэтому надо было попасть в период между первым и вторым штормовым сезоном. Этот период – 10 дней.
Исландия нам не чужда. Во-первых, в Исландии живёт очень много русских, украинцев и белорусов. Это те, кто прибыли сюда в 1990 годы. Во-вторых, в Исландии оказалась семья, кажется, Сергей и Наташа, которые закончили нашу Ивановскую текстильную академию. В России они не смогли найти применение своим рукам, зато через интернет получили предложение из Исландии – и оказались там. Они стали нашими хорошими, добрыми помощниками в переводе на исландский.
Вообще, у нас в Исландии не было никаких проблем. С нами обращались настолько приятно, что никаких знаний языков не потребовалось. Мы спокойно общались на мимике и пальцах. Исландцы помогали нам всюду и во всём. Привлекли много людей из русской диаспоры, которые вёдрами приносили нам маринованные белые грибы, собранные в горах Исландии. Эти грибы мы потом ели целый месяц в экспедиции.
Ещё, по склонам Исландии ходит огромное количество неучтённых овец, которых завели в своё время. Ты можешь прийти в муниципалитет и попросить, допустим, одну овцу себе на еду. Пожалуйста – тебе выпишут, цивилизованно добудут овечку и бесплатно доставят в разделанном виде домой. На каждого жителя Исландии есть специальная квота на тушу овцы или барашка, которые ходят по горам. Одну такую тушку выделили и нам.
В общем, спрос на нас был очень огромный. Исландцы носили нам одно, второе, третье – и мы были очень сыты.
В Рейкьявике же нас навестил Алексей Владиславович Шевцов.
На грани катастрофы у Гренландии
Пользуясь прекрасным моментом, мы вышли из Рейкьявика и попытались дойти до Гренландии. Причём сразу устремились к её береговым очертаниям. Но этого не получилось – перед нами встали сплошные льды, которые не позволили приблизиться к берегу ближе 50-60 морских миль. Это достаточно много. (Морская миля – это 1852 сухопутных метра. Следовательно, «Русь» от Гренландии отделяли тогда больше 90 км. – «Плёс. вед».) И мы в течении пяти дней блуждали в лабиринтах льдов, айсбергов и не могли найти выхода, чтобы выйти в открытый океан.
При этом постоянно существовала опасность, что при сжатии льдов мы просто будем раздавлены и экспедиция завершится. В довесок к этому серьёзное повреждение получила левая гондола.
Именно тогда наш капитан объявил о том, что всем членам команды надо надеть спасательные гидрокомбинезоны, подготовить спасательный плот, потому что мы были на грани катастрофы.
Это стало моментом истины. Часть экипажа приняла решение о прекращении экспедиции.
На счастье, нам всё-таки удалось вырваться из ледового плена в открытое пространство, добраться до мыса Фарвель (местное название Уманарссуак – «Плёс. вед».), южной конечности Гренландии, и зайти во фьорд, чтобы провести ограниченный ремонт. Из фьордов взяли курс на Нуук, административный центр Гренландии.
Бунт на корабле
Мы пришли в Нуук, и здесь некоторые члены нашей команды решили устроить бунт под предлогом, что дальше идти нельзя, лето закончилось, в Арктике глубокая осень и поэтому вероятность завершить проект нулевая – погибнем.
Мне пришлось провести опрос.
— Капитан Леванов, ты дальше идёшь?
— Да, иду.
— Боцман Давидовский, ты дальше идёшь?
— Да, иду.
— Волынкин, то бишь я сам, ты дальше идёшь? Да, иду.
Остальные члены команды, два человека, сказали: «Нет».
И тогда я дал им команду: немедленно, в течение часа, собрать вещи и покинуть борт. Нам предстояла большая работа по ремонту, и времени на дискуссию не было. Судьба тех членов нашего экипажа, которые покинули судно… Я знаю, что они добрались через Европу до России…
Майкл, он же Миша, из Канады
При поддержке гренландцев нам удалось отремонтировать судно.
Когда некоторые члены портовой службы поняли, что мы будем ремонтироваться, то они собрали инициативную группу. Эти люди внесли в наш ремонт деньги, материалы, личное участие. Всё это длилось несколько дней. Причём круглосуточно. Гренландцы приносили нам и питание – морепродукты, рыбу, мясо, оленину. Мы им безмерно благодарны!
На очередной этап экспедиции мы уходили уже втроем: я как руководитель экспедиции, Александр Леванов – капитан, боцман Николай Давидовский.
Мы хорошо осознавали, что пройти ещё половину пути почти в зимний период вряд ли сможем. И я позвонил по спутниковому телефону моему знакомому Майклу Глану из Канады, Мише, как мы его впоследствии звали. И сказал: «Майкл, нас трое. Идём тут и можем не пройти. Ты с нами – согласишься?» И он согласился. Прилетел в Клайд-Ривер, маленький населённый пункт севера Канады, где мы его и забрали.
Благодаря тому, что Майкл оказался с нами, нам посчастливилось за одну навигацию пройти северо-западную часть Канады.
Кнопка SOS
Из Клайд-Ривера мы вышли в район Кембридж-Бэя. По пути нас ждало огромное количество приключений – всего того, с чем мы не хотели бы столкнуться, но мы столкнулись: куча аварий, пробоин. В одном из проливов мы опять получили крупное повреждение и ушли в район Арктик-Бея, почти заброшенного населённого пункта в Канаде, где мы впервые заговорили о том, чтоб из тримарана сделать катамаран. Слава богу, до этого не дошло!
А ночью, когда мы проходили канадскую территорию, дикий шторм жестоко разбил нас у острова Ивонияк. Его координаты я помню наизусть, потому что передавал их в центр.
Мы вытащили на берег всё оборудование и снаряжение – титанический труд. И опять встал вопрос: дальше мы пойдём или нет? И что мы будем делать?
Наличие спутникового телефона подталкивало к тому, чтобы нажать кнопку SOS. Это сигнал спутнику. Он определяет, откуда – и к этому месту начинают устремляться вертолёты, самолёты. Тебя спасают – и всё закончено.
До этого у нас не дошло, но соблазны были.
Один мужчина, моряк, который следил за нашей экспедицией, его звали Владимир, позвонил в центр и сказал: «Ребята, вы не вешайте мне лапшу на уши, что в экспедиции всё хорошо. Из одной и той же точки Северного Ледовитого океана идёт информация, что экспедиция находится там-то, там-то и там-то…» Он понимал, что этого быть не может.
Мне об этом сообщили на борт, и тогда я понял, что нам нельзя ни в коем случае давать знать, что мы терпим крушение, что надо идти дальше. Мы взялись за ремонт, провели на этом острове пять дней – смогли восстановить наш тримаран и продолжить движение в район Барроу. Но это уже Америка.
Почему канадцу пришлось плыть к американцам в ледяной воде
Ничего хорошего об этом населённом пункте и об Америке сказать не могу. Я возненавидел американский флаг.
На борту не осталось пресной воды, ничего тёплого. Мы хотели остановится в Барроу, пополнить запасы продуктов… Общаться с американцами пришлось только по спутниковой связи. Каждая её минута – полтора доллара. Сколько мог, объяснял, кто мы такие, откуда, что делаем. Тем не менее американская сторона нас не приняла и поставила на якорную стоянку напротив полицейского участка. От берега нас отделяли 400-500 метров моря.
В Барроу наш борт покидал Майкл Глан. Чтоб добраться до американского берега, он был вынужден надеть тонкий гидрокомбез, который имелся у нас, и плыть в ледяной воде… Миша добрался с трудом. Простые американцы вытащили его из ледяной воды уже никакого.
Когда мы прибыли в Россию, Майкл попросил меня прислать ему свидетельство, что он был участником кругосветной экспедиции. Это свидетельство Майклу подписал Сергей Кужугетович Шойгу. Для канадского правительства иметь документ, подписанный Шойгу, настолько уникальный, что Майкл сейчас один из лидеров спасательных служб Канады, очень преуспевающий человек и благодарный, что оказался в нашем походе.
Это событие пришлось на 25 сентября. Когда Миша добрался до берега и мы получили подтверждение, что он жив и не подхватил воспаление лёгких, я попросил: «Миша, доберись до радиостанции, узнай прогноз погоды».
Нам позарез требовался точный прогноз погоды и, в частности, силы ветра. Дело в том, что конец сентября в Арктике – это большая ж… Миша выполнил мою просьбу. Американский прогноз силы ветра оказался в милях, и я подумал, что мы сможем выдержать обещанный ветер.
Мы подняли якорь, и в открытом эфире на 16 канале я сказал: «Козлы драные! Я с вами разговаривать больше не буду. Если хотите иметь со мной диалог, то только на русском языке. Если хотите меня догнать, то прошу в открытое море!»
На краю гибели
К вечеру 25 сентября мы почувствовали усиление ветра. Причём в спину. И увидели сзади на горизонте тёмно-синюю полоску неба вместе со сметаной льда. Мы поняли: это – всё! Изменить направление – невозможно. Чукотское море огромное – левый и правый берег недоступны. И стали готовиться к плохому.
В ночь с 25 на 26 сентября наступил штиль – нас накрыл фронт. Штиль в Арктике – это предвестие беды. Через час-полтора началась рябь и поднялась волна, которая, усиливаясь, к утру 26-го достигла 10-12 метров. Наш тримаран от палубы до клотика (набалдашник закруглённой формы на самом верху мачты. – «Плёс. вед») – восемь с половиной метров. Так вот, высота волны над клотиком превышала два метра.
Это был ад в океане, который продолжался без малого двое суток. И в той книге, которая, надеюсь, скоро выйдет в печать, этот раздел так и будет называться: ад в океане.
Было очень страшно. Мы прекрасно понимали, что если нас выкинет, то уже ничего не спасет: в океане мы проведём 20-25 минут – и тело остынет.
Стояли на коленях, держались за рули. Не дай бог лагом (бортом к ветру, волне – «Плёс.вед.») поставить тримаран – погибнешь сразу!
Постоянно молились, обращаясь к Господу, к Святому Николаю, икона которого была с нами.
Думаю, Господь дал нам жизнь, наверное, за то, что в 2003 году на острове Бенетта (относится к островам Де-Лонга в архипелаге Новосибирских островов – «Плёс.вед.») поставили православный пятиметровый крест и почитали Господа во всех дальнейших наших походах.
И ещё, благодарю Господа за то, что в Гренландии из экспедиции выгнал двух трусов. Если бы они были на палубе в те роковые сутки, то, наверное, никто не остался бы в живых. Паника – это всё.
У нас её не было. Но… Ноги дрожат, позвоночник дрожит, селезёнки-печёнки дрожат. Вот тогда-то я и прочувствовал анатомию человека – где позвоночник, где сердце, где лёгкие, где печёнки-селезёнки, потому что это всё, будто существовало отдельно.
И главное – так хотелось жрать! Там где-то есть сухари, ещё что-то. А достать – никак! В карманах – сахар. Это размокшие леденцы. Их выколупываешь, вместе с бумагой впихиваешь в рот – уже хоть что-то. Леденцы помогли держаться.
Вот мы на палубе – на расстоянии 3-5 метров друг от друга. Кричать что-то бесполезно, потому что стоит вой и гул. Когда девятая, десятая, одиннадцатая волна идёт, закручивается, свал, ты видишь это всё боковым зрением, показываешь другим руками, знаками, глазами и, держась за рули, втягиваешь голову. Не втянешь – тонна воды сломает тебе позвоночник. А так, волна обрушивается тебе на плечи, на палубу и отлетает от неё мириадами брызг тебе в лицо.
У нас сейчас ни у кого нет гайморита. Думаете, почему? Потому что океанская вода, проникая струями через нос в череп, промыла там всё, в том числе, и все пазухи. Слава богу, вода в океане очень чистая.
Нас часто спрашивали: ребята, как же вы после такой передряги, вода-то ледяная, не стали инвалидами? Наверное, благодаря особым резервам организма. На тримаране работал только один двигатель. Причём он еле-еле держал компрессию – вода пробилась и в него. На этот двигатель каждый из нас по очереди, разувшись, мог положить свои носки. Мигом снял крышку движка, мигом положил носки и мигом закрыл!
Когда носки прогрелись, ты пробираешься к двигателю, достаёшь их, надеваешь, поверх натягиваешь два полиэтиленовых пакета, поверх их два мокрых носка – и ноги снова в сапог. Термоэффект – и два-три часа ты живёшь. Тёплые ноги – это гарантия, что не отвалятся печёнки-селезёнки. И наоборот, если одеревенеют ноги, будет гангрена.
В общем, для нас теперь 26 и 27 сентября стали вторым днём рождения.
Мужики, падает!
Вечером 27 сентября напор ветра на наши комбинезоны ослаб, и мы поняли: остались живы! И закричали: «Мужики, падает!» То есть падает сила ветра. Волна ещё продолжалась, но мы уже знали, что 2-4 часа – и она уляжется. И в ночь с 27 на 28 сентября мы увидели звёздное чукотское небо, а далеко на горизонте – маленькие огоньки Чукотки. Это было счастье! Это была радость!
У нас в аптечке (она на тримаране довольно хорошая) был неприкосновенный запас спирта. Я сказал боцману: «Коля, доставай спирт». Он достал, мы разлили по кружкам остатки спирта и без закуски (какая там вода!) по полкружки выпили. Это было сродни наслаждению.
Стоял дикий мороз, градусов 10-15. Всё заледенело. На остатках дизеля работал наш двигатель. Именно в это время я по спутнику связался со штабом и доложил: зафиксируйте факт завершения кругосветной арктической экспедиции!
Сколько были без сна
Мы очень долго были без сна. У наших организмов наступило, видимо, такое состояние перевозбуждения, что мы не могли стоять на месте. Надо было постоянно двигаться. У тебя дёргаются руки, голова. Уснуть невозможно. Вместо сна какое-то погружение в забытие. Сел на бочку, на что-то – впал в него (при этом ты всё видишь вокруг себя и чувствуешь) и очнулся.
Это продолжалось два-три дня. Даже когда мы вышли из шторма и пришли в Анадырь (это было 4 октября), мы не смогли расположиться в гостинице и выспаться там. Вместо этого попросили переселить нас на берег Анадырского залива. Расположились там в балке, раскинули спальные мешки, на час-полтора под шум и грохот моря погружались в сон, просыпались, выходили на какое-то время в ледяное пространство, которое нас окружало, и снова забирались в спальники. То есть наши организмы никак не хотели воспринимать тишину – мы были не люди, а получеловеки.
Это длилось несколько дней, пока мы не вошли в нормальный ритм жизни обычного человека на суше.
И, слава тебе, господи, через несколько дней к нам прилетел Алексей Владиславович. Он правильно понял, что в первые несколько дней нас лучше не трогать. Потом у нас состоялась встреча с жителями Анадыря в концертном зале. Там было не менее пятисот человек. Мы рассказали, что, где и как происходило. А потом Алексей Владиславович сделал всё, чтоб погрузить всё наше снаряжение и отправить нас на большую землю.
Были допущены какие-то ошибки при подготовке?
Да. Когда я собирал команду, то знал, на что мы идём. Три члена команды – это были проверенные люди, которые прошли со мной огонь, воду и медные трубы. Два члена команды прошли только акватории Волги и небольшие территории в округе. Их не знали. Это был мой огромный минус как руководителя… И слава тебе, Господи, что они вовремя покинули борт.
Другая ошибка – мы плохо просчитали энергоёмкость наших двигателей в Арктике. У нас было два двигателя. Один – старый, после капремонта. Он сдох, потому что там нагрузки на двигатели были просто бешенными. Другой один раз повредился. В общем, была куча неприятностей, связанных с двигательной системой.
Пошли бы опять по этому маршруту?
Нет, не пошёл бы. А не пошёл бы только по одной причине. За свою жизнь, это понятно, я отвечаю сам. Я не рискнул бы отвечать за жизни тех, кто со мной бы пошёл.
ИНФОРМАЦИОННО
«Путь Ориона»
Это кругосветная трансарктическая историко-географическая экспедиция, которую отважные ивановские путешественники осуществили на парусно-мотором тримаране в три этапа. Первый – в 2005 году. Тогда мореходы прошли за одну навигацию от Анадыря до Архангельска – более 5 тысяч морских миль. Второй этап, в 2007 году, – по кольцевому маршруту через Белое и Баренцево моря (у берегов Новой Земли, Земли Франца-Иосифа, Шпицбергена, Норвегии). Третий этап, в 2011 году, – от Плёса до Анадыря по рекам, каналам, морям и океанам через Эстонию, Данию, Исландию, Гренландию, Канаду и Аляску.
Тримаран «Русь»
Парусно-моторный тримаран «Русь» (12 метров в длину, 6 – в ширину, высота от палубы до клотика – 8,5 метра) – это плавательное судно, состоящее из 3-х пневмобаллонов, палубы (90 еловых жердей), рубки, мачты, паруса и двух моторов. Общая площадь – 100 кв.м. Скорость движения – от 5 до 9 узлов (9-17 км/ч). Судно рассчитано на 10 человек.
Вторая кругосветная экспедиция
10 мая 2015 года началась вторая кругосветная экспедиция, организованная О.В.Волынкиным. Она получила название «Гордость России». Ивановские путешественники снова отправились в путь на тримаране «Русь». Они стартовали в Плёсе, прошли Чёрное море, Средиземное, Атлантику, пересекли экватор и зашли в Бразилию. Сюда мореплаватели пришли с существенным опозданием (по объективным причинам) от намеченного графика. 10 декабря того же года участники кругосветки, оставив тримаран в Бразилии, вернулись в Россию.
Текст: Андрей Чистов